В это ясное весеннее утро седьмого апреля никто из людей не мог предположить, что этот день войдет в историю человечества и изменит её. Иудеи готовились к Пасхе. Паломники съезжались в Иерусалим. Окрестности города были усеяны их полосатыми палатками. И пока еще никто из них не знал, что этой ночью арестовали Иисуса-Проповедника, Который лечил их. К семи часам утра Он был уже осужден на казнь.
Сейчас Спасителя человечества, Божьего Сына, в окружении громадной возбужденной толпы вели на распятие. Процессия уже вышла из Иерусалимских ворот и направилась к небольшому Голгофскому холму, расположенному на пересечении двух дорог. Ехавший впереди всадник злобно и настойчиво разгонял толпу, требуя освободить дорогу. За ним стражник нес табличку с указанием вины Божьего Сына: «Иисус Назорей, Царь Иудейский». Следом в полном изнеможении, в окружении солдат, с трудом переставляя ноги, тяжело дыша открытым ртом, медленно двигался Иисус, окровавленный и избитый. Волосы под терновым венцом были мокры от крови. Распухшее лицо и тело в ранах, оставленных от побоев, было неузнаваемо, грязная одежда - в пятнах крови.
О Своей казни Иисус знал всё, знал обо всех муках и о позоре, которые Ему предстоит испытать. Сейчас Он изо всех сил, тащил тяжелую поперечину креста, которая была привязана к Его спине. Это и называлось несением креста, а столб для креста, используемый неоднократно, уже стоял на месте распятия.
После Пасхальной Вечери с апостолами Иисус не спал, не ел, не пил. Он пережил страшную муку в Гефсиманском саду, борясь с сатанинскими силами. Его предал Иуда, один из Его учеников, а остальные ученики, оставив Его, бежали. Затем последовал арест, допросы у первосвященников Анны и Каиафы, допросы у Пилата и Ирода. Но самое тяжелое испытание пришлось испытать Иисусу, когда Его жестоко и бесчеловечно избили. Сначала, насмехаясь, плевали Ему в лицо, надели на голову терновый венок и били палками по голове. В результате перебили переносицу. Затем избили кнутом. По закону человека, приговоренного к распятию, надлежало сначала бить кнутом, и Иисус был жестоко избит. Его за вздернутые руки привязали к столбу и били сначала по спине, а потом по груди и животу. Иудейский способ бичевания предусматривал сорок без одного удара, но у римлян, в отличие от иудеев, число ударов было неограниченно. Кнут для наказания состоял из пяти кожаных ремней, в которые через каждые десять сантиметров были вплетены осколки костей и острые металлические предметы. Первые удары кнута разорвали кожу Христа, следующие – мышцы. Иудеи называли такое бичевание «полусмертью». Солдаты видели многих, кто терял сознание и расставался с жизнью при первых ударах кнута. Но сердце Иудейского Царя выдержало бичевание.
Опустив голову и стараясь не упасть, Иисус шел и не смотрел на толпу. Туго посаженный на голову терновый венец огнем жег голову. Болело все опухшее от побоев тело. Иисус понимал чувства каждого человека и всей толпы в целом. Он знал, что здесь в толпе, должны находиться Его ученики и самый дорогой человек на земле – любимая матушка. Почему-то Он вспомнил Каиафу. Допрашивая Его, Каиафа разодрал свои одежды и нарушил ещё один Божий закон, - повеление для левитов: «одежд ваших не раздирайте, чтобы вам не умереть и не навести гнева на все общество». Считалось, что первосвященник, осмелившийся появиться в святилище и совершать священное служение в разодранной одежде, выказывает свое пренебрежение к Богу и уже не может отображать совершенство Всевышнего. Разорвав одежду, Каиафа лишался права на священство, и сам приговорил себя к смерти, но пока еще этого не понимал.
Следом за Иисусом, в окружении солдат, несли свои кресты еще двое осужденных. И уже за ними валил народ. В толпе слышалось причитание и плач иерусалимских женщин, которые были поражены царившей вокруг жестокостью, искренне жалели Учителя, с благодарностью вспоминали Его добрые дела.
Галилейские женщины стояли отдельно у Голгофского холма. Они напряженно следили за приближающимся шествием. Не стыдясь своих слёз, они оплакивали Того, Кто им был дороже всех на свете. С ними находилась Мария, Мать Иисуса, благородная и скромная женщина, Она только что пришла из Капернаума. Её, обессиленную переживаниями за Сына, с обеих сторон поддерживали её сестра Мария Клеопова, (мать апостола Иакова Алфеева), и Мария Магдалина. В группе рядом стоящих мужчин выделялся любимый ученик Иисуса Христа, апостол Иоанн. Он стоял со сжатыми кулаками, готовый ринуться в бой, но ясно сознающий своё одиночество и беспомощность. По его юношескому лицу текли слезы, но он не замечал их. Ему было горько видеть своего дорогого Учителя таким слабым и униженным, избитым.
«Я знаю, Ты все можешь! – возмущенно кричало его сердце. - «Почему Ты, Сын Божий, молчал, когда Тебя допрашивали? Ведь Ты же мог оправдаться и спастись! Почему Ты избрал этот позор и смерть вместо жизни? Разве Тебе с нами было плохо? Ты нас покинул! Почему? Что Тебя заставило молчать и не защищаться? Я же все видел! Ты имеешь власть над жизнью и смертью, почему Ты не воспользовался Своей силой для Своего спасения? О, Учитель мой! Как мне стыдно за наше поведение! Ты нам говорил о Своей смерти, а мы спорили, где и кто будет сидеть рядом с Тобой! Твои слова о смерти до нас как-то не доходили! Мы не верили. А теперь я знаю, что Ты пошел на смерть добровольно!»
Иоанн со стыдом вспомнил ночь перед арестом Учителя. Он просил их не спать, молиться. Ему была нужна их помощь, а они спали в каком-то непреодолимом наваждении.
Остальных апостолов не было видно, Они рассеялись в толпе, ибо их искали, как преступников, готовящих поджог храма.
Мария напряженно следила за Сыном. Ни на мгновение Она не могла отвести свой любящий страдающий взгляда от Него, Её драгоценного доброго и любящего Сыночка. Каждый удар плети по Иисусу болью отражался в Её, израненном сердце, которое разрывалось от горя и обиды. Иоанн советовал Ей не ходить на казнь. Он не хотел, чтобы Мария видела жестокое обращение с Сыном. Её материнское сердце могло не выдержать, но Мария была непреклонна. В этот тяжелый для Сына час, Она хотела быть рядом с Сыном. О себе она не думала. Ей была непонятна людская злоба. Похоже, что мир сошел с ума! Как можно даром получить от Иисуса столько благодати, добра и помощи, и быть такими неблагодарными? Почему люди вдруг стали такими жестокими? Он никого не обидел, был ко всем добр, заботлив, Он их лечил, учил, кормил, прощал грехи, спасал. Иисус всегда был полон любви и сочувствия к слабым, бедным, больным грешникам. Всего лишь неделю назад вот эти люди, ликуя, бросали к Его ногам пальмовые ветви, и кричали «Осанна». Теперь же они потребовали для Него распятия. Она знала, что Сын обречен. Все происходит так, как предсказывал Он. Но Мать не могла с этим смириться и надеялась, что Сын покажет Свою Божественную силу, заставит уважать Себя, освободится от мучителей и накажет их. Она знала, что Её Сын может всё. Страшным заблуждением было бы думать, что Иисус слаб. За Его мягкостью, кротостью и физическим истощением тела скрывалась невероятная сила. Те непрерывные удары, разрывающие тело, которые приходится выдерживать Ему, не выдержит никто. А Он терпит, терпит мужественно, потому что обещал Отцу Небесному отдать Свою кровь и жизнь за этих грешных людей, и этим искупить их грехи, дать им надежду на спасение. Без пролития крови не может быть прощения. Это закон.
- Сын мой! Почему Ты разрешаешь так мучить Себя! Знаю, Ты исполняешь волю Отца Небесного, страдаешь за этих неблагодарных иудеев. Они не стоят того, чтобы Сын Божий принимал такие муки за них, - тихо и упорно упрашивала Мария. - Пожалуйста, пожалей Себя и Меня! Я не смогу жить без Тебя.
- Отец Небесный! Почему Ты допускаешь, чтобы так обращались с Твоим Сыном? – настойчиво молила Она. - Отче! Пожалуйста, защити! За что такие муки? О, эти слабые, жалкие, ограниченные люди! Они не понимают, против Кого и против чего выступают, и что
Но посеревшее небо молчало. Отец Небесный не мог общаться с Сыном, Который вместе с мучениями уже впитал в Себя большое количество людских грехов.
- Человеку невозможно вынести все эти унижения, истязания, побои, - с содроганием думали люди, наблюдавшие за постоянно сыпавшимися на Иисуса ударами. - Откуда у Него такая сила духа? Другой человек давно бы умер от этих ударов и издевательств, а Он терпит, еще через силу тянет этот тяжеленный крест.
Сквозь слёзы Мария видела, как Сын упал и не смог подняться даже под ударами кнута. Уткнувшись в плечо рядом стоящей Марии Магдалины, она рыдала и кричала. От горя, ужаса и беспомощности кричали все рядом стоящие женщины.
- Мария, смотри! Этот чужестранец, Симон Киринеянин, взял крест и понёс его, - облегченно воскликнула Мария Магдалина. – О, Симон, дорогой Симон! За твою помощь ты будешь вознагражден! Будь благословен ты и весь дом твой!
Когда перед распятием Иисуса раздели, Мария смогла разглядеть Его истерзанное, окровавленное Тело, и измученное пытками, изуродованное лицо. Она видела, как Её Сына уложили на перекладину, услышала первый удар молотка, и первый вскрик Сына от боли. Больше у Матери не хватило сил, тело стало ватным, в висках застучало, ноги ее подкосились. Острая боль резанула по сердцу, и Она, потеряв сознание, упала бы, но апостол Иоанн, следивший не только за Учителем, но и за каждым её движением, сразу же подхватил её легонькое тельце и вынес из толпы.
А Спаситель, вздрагивая под очередным ударом молотка, молился за Своих истязателей и просил Отца:
- Отче! прости им, ибо они не знают, что делают.
Стоящий рядом Симон Киринеянин был в растерянности и до глубины души был поражен такой просьбой. Как можно? Они Его убивают, а Он в это время заботится о Своих мучителях!
Спаситель знал об ужасном возмездии, которое ожидает и постигнет Его мучителей. О, если бы они поняли, наконец, Кого распинают, и как это отразится не только на их судьбах, но и на судьбах их поколений!
- Отче, - молились женщины, - неужели ты оставишь без наказания всех тех, кто послал на смерть Твоего Сына и теперь издевается над Ним? И этот подлый Каиафа со своими первосвященниками и старшинами, хитрый и трусливый Пилат! В угоду народу он приказал бичевать Христа, надеясь разжалобить эту неблагодарную толпу. Будет справедливо, если они все получат заслуженное наказание. Неужели нельзя было обойтись без этих ужасных истязаний? Пилат мог бы их не допустить, но не захотел, умыл руки! Испугался угроз священников, которые заявили ему, что напишут на него жалобу кесарю, если он освободит Праведника. Не будет им всем в век прощения!
Некоторые иудеи, наконец, поняли, что натворили и, смотря на израненного Агнца Божьего, как безумные, в раскаянии вопили: «Кровь Его на нас и наших детях». Они, не задумываясь, легко поверили первосвященникам и старшинам, что Иисус - самозванец и обманщик и считали, что Его наказывают правильно. Если Он позволил Себя арестовать, значит, Он не Мессия! Значит, Он виновен! Иудеи надеялись, что Сын Божий будет Царем и сможет освободить их страну от римлян.
И что же? Это проклятие, которое люди вынесли сами себе, было записано на небесах! Память о пролитой крови Божьего Сына, как несмываемый грех, осталась навсегда на них и их потомках, как вечное проклятие. Иудеи выбрали власть кесаря. Они не захотели, чтобы Иисус был их царем. Они обрекли себя на вечное гонение и в будущем тысячами будут уничтожены. Через 30 лет, на том же самом месте, римляне вынесут приговор, и 3600 иудеев будут распяты. Затем, через 10 лет, в 70-м году, будет распято столько иудеев, сколько смогло уместить на себе все деревья в Иерусалиме и его окрестностях. Около 130-го года еще 1300 иудеев были распяты на том месте, где висел Иисус. Кровь Иисуса действительно упала на них и на их детей. Иудеи знали о пророчествах, но не поверили в Иисуса, не увидели в Нем Мессию.
Когда распяли Божьего Сына, было около 9 часов утра. К полдню постепенно на землю надвинулась тьма. На небе не было туч. До распятия Божьего Сына ярко светило солнце. Толпа обеспокоено недоумевала:
- Почему вдруг стало так темно? Сейчас полнолуние и затмения солнца не может быть. Неужели, это знамение от Бога? Только Он может заставить солнцу потухнуть. Неужели Назарянин все-таки Сын Божий? Что же будет?
Очнувшись, Мария, взглянула на заботливо склонившегося над ней Иоанна. Он осторожно поддерживал ей голову, а Саломия, его мать, нежно обтирала ей лицо мокрым полотенцем.
- Спасибо, мои дорогие! – прошептала Она. - Иоанн, пожалуйста, пойдем скорее к Нему. Я знаю: Он хочет со мной проститься. Он ждет меня. Я себе вовек не прощу, если сейчас, пока Он жив, не буду рядом с Ним. Но почему так темно? Что? Уже вечер?
- Мария, будь сильной. Не забывай, что Твои слезы мучительны для Учителя. Ведь Он же любит Тебя! А до вечера ещё далеко. Просто природа плачет, и солнце не хочет освещать подлое убийство! Конечно, пойдем. Мы сами этого хотим.
- О, Иоанн! Как бы я хотела чем-нибудь Ему помочь! - стонала Мария.- Как же Я буду жить без Него? Нет на свете матери несчастнее меня!
Поддерживаемая с одной стороны Марией Клеоповой, а с другой стороны, Иоанном, Мать Спасителя с трудом передвигала непослушные ноги. Превозмогая боль в сердце и слабость в ногах, она всем сердцем стремилась к Сыну.
А старейшины и книжники в это время издевались, смеялись над своей Жертвой. Они испытывали громадное удовлетворение, глядя на Того, Который называл Себя Сыном Божьим, а сейчас подвергается такому всенародному унижению. Им в угоду подобострастно смеялись и издевались над Распятым подлые и трусливые людишки. Как же? Они знали из Писания, что «перед Богом проклят всякий повешенный на дереве».
Но кто-то в толпе с укором, вызывающе, крикнул:
- Вот видите, даже солнце оплакивает казнь нашего Учителя. Оно потеряло свою силу и возмутилось! Не хочет освещать подлое убийство Невинного! Что же вы наделали! Что вы за люди? Кого погубили! Кому поверили? Кто теперь будет вас учить и лечить? Забыли, что в Писании у Исаии написано? Горе тому, кто препирается с Создателем своим? Он образовал свет и вот сейчас вы творите для себя тьму!
С одной стороны Всевышний не мог оставить Своего Сына одного. С другой стороны Он не мог показаться людям в Своей Славе и находиться в присутствии громадного количества греха, впившегося, как пиявки, в Его безгрешного Сына. Текла кровь. Увеличивались муки Христа, увеличивались грехи мира, которые Христос забирал на Себя. Увеличивалась тьма.
Скрещенными копьями солдаты преградили дорогу Иоанну и женщинам, поднявшимся на холм к кресту.
Показывая на Марию, Иоанн объяснил сотнику:
- Это Мать Учителя. Я Его брат. - И показывая на женщин, объяснил: - а это Его тетушки. – Пожалуйста, разреши нам подойти поближе, проститься. У Матери нет сил, и мы должны Ей помогать и оберегать Её!
Сотник взмахнул рукой, показывая жестом, что они могут подойти.
Мария приблизилась к кресту и бессильно упала на камни, удерживающие крест. Упираясь одной рукой на камни, Она другой рукой потянулась к ногам Своего распятого Божественного Сына. Ей хотелось притронуться к Его ногам, ощутить их тепло, очистить их от пыли и этих ужасных кровавых дорожек. Но рука её беспомощно повисла в воздухе. Она побоялась своим прикосновением причинить Сыну дополнительную боль. Мать с ужасом глядела на рваные раны на Теле Сына, разбитое во время падения колено. Она не выдержала, и опять слезы обильно хлынули из глаз.
- Мария, пожалуйста, потерпи, - шептал Ей на ухо Иоанн, слегка приподнимая Её с земли. - Не забывай, что Ты - Мать великого Божьего Сына, не увеличивай Его страдание.
Внезапно в голове Марии зазвучал голос Сына:
- Милая моя, родная моя! Я ждал Тебя. Спасибо Тебе за то, что Ты пришла, хотя Тебе тяжело видеть Меня в таком виде. Знаю, Ты ослабла. Пока я ещё в сознании, Нам нужно проститься.
Мария удивленно подняла голову и встретилась глазами с любящим теплым взглядом Сына. По Его доброму изуродованному лицу с засохшими струйками крови, было видно, что Ему тяжело дается каждый вздох, и Он переносит нестерпимую боль. В то же время оно было умиротворенно и спокойно, как у человека, наконец, исполнившего свой долг. Иисусу приходилось держать голову все время опущенной. Терновый венец мешал откинуть голову назад к кресту, и хотя бы на мгновение облегчить боль в онемевшей шее.
- Сын мой, Я слышу Тебя, - изумилась Мария.
- Дорогая Моя! Случилось то, что должно было случиться. Я не раз предупреждал Тебя. Я не хочу ничего менять. Я уже говорил Тебе, что имею власть отдать Свою жизнь и имею власть опять принять её. Ты знаешь о пророчестве. Оно должно быть исполнено. Я исполняю обет, данный Моему Отцу. В Моей пролитой крови есть прощение грехов для всех поколений... Если Я сойду с креста, то искупление не будет завершено… Я очень люблю Тебя. Не печалься, не плачь. Потерпи. Уже в воскресение Ты будешь за Меня радоваться. Помни и поверь Мне, Я всегда, каждое мгновение, буду с Тобой, буду оберегать Тебя, хотя Ты Меня не будешь видеть … Твои слезы – это Моя последняя земная боль. Придет время, и Мы опять будем вместе. Я заберу Тебя к Себе на Небеса. Но сейчас Ты должна жить и вместо Меня помогать людям. Как ни печально, но Твои слёзы принесут им исцеление и покой. Они будут радовать их, укреплять их веру и надежду. Ты будешь для них Пророчицей и их могущественной Заступницей, Ты будешь Матерью всего верующего в Меня человечества. Имя Твоё будет окружено величайшей славой и любовью…
- Сын Мой! Ты всегда выполнял Мои просьбы. Как бы Я хотела, чтобы Ты сошел с креста! Докажи им, что Ты это можешь сделать. Сотвори еще одно чудо! Живи!
- Ты права. Если бы я хотел, то сошел с креста. Ты не видишь тех, кого вижу Я. Армия Ангелов ждет Моего повеления, но его не будет. Я должен принять смерть. Дорогая Моя! Кто же будет поддерживать Моих ослабевших апостолов и народ Мой? Вместо Меня это должна будешь делать Ты.…Тебе, моя дорогая, моим апостолам и всем моим последователям Я завещаю: - Несите добрую весть всем народам, рассказывайте обо Мне.
- Сын мой! Господь мой! Мне нужен только Ты, – взволнованно прошептала Мария. - Как же Я буду без Тебя жить? Я не в силах потерять Тебя! Я готова умереть вместе с Тобой! Возьми меня с Собой! Почему Ты Меня покидаешь? Ты же ещё так молод!
- Родная моя, Ты всегда будешь чувствовать Моё присутствие. Я смогу прийти к Тебе через закрытые двери, и никто кроме Тебя не увидит Меня. Сейчас укрепится Твое больное сердечко. Успокойся. Ты не будешь одна. С Тобой всегда будут мои ученики, а их много. Ангелы будут беречь Тебя.
- Божественный Сын Мой, Господь Мой! Я, Твоя Мать, смиренно преклоняю колени перед Тобой, Твоим величеством и Твоей жертвой! Велика Твоя сила и слава! Спасибо Тебе за то, что Ты избрал меня Своей Матерью! Я безмерно счастлива, что у Меня есть такой Благословенный Сын, но невыносимо несчастна, потому что Я Тебя теряю!...Да святится имя Твое, Моя радость, Мой Господь!
Мать в изнеможении и в поклоне перед Сыном упала на землю.
Иисус молчал и, взглянув на Иоанна, тяжело дыша, вслух через силу, с трудом произнёс:
- Жено! Это сын Твой… Иоанн, это Матерь твоя.
Иоанн с благоговейным трепетом утвердительно закивал головой и низко поклонился Учителю, упав на колени рядом с Мариею.
Пораженные ангелы с содроганием смотрели на эти мучения, на эту страшную начавшуюся агонию своего Повелителя и Божьего Сына. Они очень хотели освободить Христа, но им не было разрешено это сделать.
Ангелы, подвластные Богу, всесильны: однажды, повинуясь повелению, они умертвили в одну ночь 185000 ассирийских солдат. Тот, Кто мог бы умертвить Своих врагов, сейчас безропотно переносит их самые грубые оскорбления и насмешки.
Иисус взглянул последний раз на небо, на Мать, на Своих дорогих родственников. И, собрав последние силы, торжественно воскликнул:
- Свершилось…! Отче! В руки Твои предаю дух Мой!
Через мгновение ужасный крик агонии Искупителя разрезал тьму и затих. Разорвалось измученное сердце. Голова упала на грудь. Все присутствующие сразу поняли: Назорей, великий Пророк и Учитель покинул этот мир. Одни люди ужаснулись, поняв, что произошло непоправимое, другие - вздохнули с облегчением.
Непроницаемый мрак мгновенно и резко усилился. Воздух стал душным как перед грозой. На Голгофе воцарилась могильная тишина. Затихли птицы, успокоился легкий ветерок. Жужжали только мухи, облепившие раны Христа. Все напряженно замерли в тревожном ожидании. В неверующих сердцах появился страх и сомнение: а вдруг Распятый действительно был Мессией, Сыном Божьим? Если это так, то сейчас должно произойти что-то очень страшное! Ведь почему-то стало темно, даже звезды видно!
И это «что-то» не заставило себя ждать. Неописуемый ужас внезапно овладел толпой, которая стояла в оцепенении и смотрела на великого Агнца Божьего, Который сознательно и добровольно выдержал невыносимые истязания, снес все унижения и оскорбления, ни разу не возмутившись несправедливостью приговора, и ради спасения людей пролил Свою Божественную кровь.
Неожиданная вспышка молнии прорезали мрак, и осветила кресты. Вздрогнул оживший холм, раздался грозный глухой удар, напоминавший гром. Толпа увидела пробежавшие по камням холма черные трещины. Разламывая скалы, сметая всё на своем пути, каменные глыбы с грохотом понеслись в долину. Онемев от ужаса, толпа, стоявшая у подножья холма, сначала бросилась на землю, а затем с воплем, ударяя себя в грудь, падая, натыкаясь, сбивая друг друга с ног, помчалась к городу. Они боялись, что сейчас Божественный Сын сойдет с креста и накажет их. На фоне сумрачного неба, освещенные яростными молниями, метались очертания трех крестов.
В Святая Святых Иерусалимского храма внезапно, сверху донизу, разорвалась надвое драгоценная завеса, тканная из чистого льна, чудесно украшенная золотом, пурпуром и порфирой. Место, где Бог встречался с первосвященником, чтобы явить ему Свою Славу, открылось взорам людей. Это место было оставлено Богом. Союз Бога с Израилем был расторгнут. В момент смерти Божьего Сына Израильский народ перестал быть избранным народом. Небесный Отец дал понять, как Он принял распятие. Священники сразу же поняли это, но с мрачным предчувствием, невозмутимо продолжали свое служение у алтаря.
Мария лежала на земле у креста. Руки Её дотянулись до ног Великого Сына, и Она прижалась к ним. Мать даже не заметила, что природа очень бурно восприняла произошедшее убийство. Ей было всё равно, что происходит вокруг. Мать потеряла не только Сына, Она потеряла своего Господа, Которого боготворила, Который был Ей дороже собственной жизни. Если бы было возможно, то Она, не задумываясь, отдала бы Свою жизнь ради Него, взяла бы на себя Его муки! Лишь бы Он жил!
Рядом стоял и плакал Иоанн. Он был в отчаянии. Сердце его кричало. Не верилось, что уже ничего нельзя сделать. Больше, чем боязнь преследований, его терзала одна ужасающая мысль: Божественный Учитель у них отнят. Без Него невозможно представить свою жизнь, которая теперь теряла всякий смысл. Неужели теперь Иисус не будет ходить с ними по зеленым холмам и рощам? Как Он был могуществен и добр! Одним словом мог успокоить бурю на море, одним словом исцелить болезни или выгнать беса. Ни одному человеку не отказал в помощи! Кто же теперь будет свидетельствовать им об истине, наставлять их? Только вчера Он вместе с ними пел! Иисус обещал привести их в Царство Божье, но умер, умер! Им уже не услышать больше знакомых слов: «Истинно, истинно говорю вам», не увидеть Его красивых рук, преломляющих хлеб. Почему Он так рано покинул их? Такого Учителя никогда не было на свете и уже никогда не будет! Иудеи! что же вы наделали…? Как пережить такое горе?... Сейчас мой долг похоронить Учителя достойно, отдельно от разбойников, но как это сделать?... Я же один не смогу ничего сделать! Где же мои братья-апостолы?
Иоанн растерялся. Он не мог отойти от Матери Иисуса, которая была ему тетушкой, и отныне стала Матерью.
В это время что-то таинственное открылось римскому сотнику. Возмутившаяся смертью Творца природа подсказала ему ответ. Вглядываясь в благородное умиротворенное лицо Распятого, он ужаснулся и растерялся. Ему было стыдно, что он, как все, невольно испугался, и, к сожалению, оказался одним из исполнителей этого подлого убийства. Встретившись с вопрошающими взглядами растерянных и перепуганных солдат, он убеждённо заявил:
- Истинно Человек Сей был Сын Божий!
Иосиф из Аримафеи, богатый, уважаемый в Иерусалиме человек, саддукей, член Синедриона, не принимал участия в суде «Малого Синедриона», осудившего Учителя на смерть. Он был тайным учеником Иисуса и не мог допустить, чтобы Иисуса похоронили в общей яме, как было принято хоронить преступников. Он присутствовал при смерти Иисуса, видел растерянность юноши-апостола и понял, что тот нуждается в помощи, и его тревожит беспокойство: как достойно похоронить дорогого Учителя?
- Да, этот юноша один ничего не сможет сделать,- думал Иосиф.- В Писании, у Исаии, сказано: «Ему назначили гроб со злодеями, но Он погребен у богатого, потому что не сделал греха, и не было лжи в устах Его». Этим богатым буду я. Я всё сделаю, чтобы Учитель был похоронен в моем новом гробу.
Иоанн встретился взглядом с взглядом богатого, старого иудея, который упорно разглядывал его. Иоанн видел его у Каиафы, когда приносил служанке рыбу. Он хотел отвернуться: у иудеев не принято смотреть незнакомцам прямо в глаза, но увидел, что тот движением руки подзывает его к себе.
- Юноша, побеспокойся о Матери, а я сейчас пойду к Пилату, попрошу у него разрешение похоронить Учителя. Мы похороним нашего Учителя достойно.
Так решил Иосиф и сразу же поспешил к Пилату испросить Тело Усопшего для погребения. Иосиф опасался, что Пилат не примет его. Но так как он был очень влиятельным саддукеем, Пилат сразу же принял его. Саддукеи считались друзьями кесаря. Только после того, как сотник подтвердил, что Назарянин уже мертв, Пилат разрешил Иосифу Аримафейскому взять и похоронить Тело.
Провожая взглядом уходящего Иосифа, Пилат думал:
- Я хотел спасти этого Мечтателя, поэтому назначил бичевание. Я надеялся, что толпу удовлетворит частичное, хотя суровое, наказание. И они не станут требовать, чтобы приговор был исполнен до конца, до распятия. Никогда не думал, что толпа под руководством первосвященников может быть такой бессердечной. Да, я проиграл битву с ними. Если бы я не сделал этого, то они сразу же послали в Рим на меня жалобу. Они заставили меня решать, кого важнее спасать: себя или иудейского Мессию-мечтателя...? Жаль, что я не смог выполнить просьбу жены и спасти Праведника. Удивительно! Иосиф, такой уважаемый человек, член Синедриона, оказался почитателем этого Мечтателя! Известно, что иудеи высокомерны и заносчивы. И такой поступок! Представляю себе, как отреагирует Синедрион! Они его, без сомнения, осудят!
Получив разрешение, Иосиф заторопился к фарисею Никодиму с просьбой о помощи. Никодим, тот, что когда-то приходил к Иисусу ночью, сразу же вызвался помочь.
Времени для необходимых приготовлений оставалось очень мало. Если бы наступил субботний вечер, то похороны пришлось бы отложить. Слуги Никодима принесли благовония - порошкообразную смесь мирра и алое, которые применялись при захоронении. Иосиф купил тончайшего белого полотна на саван (плащаницу), не забыл и о различных мазях.
Они со слугами осторожно освободили Тело Учителя от гвоздей, уложили на носилки и перенесли к просторному новому гробу, высеченному в скале недалеко от Голгофского холма. Этот гроб (пещеру) Иосиф приготовил для себя и был рад хотя бы, таким образом, в последний раз послужить Божественному Учителю.
- О, Никодим, я никогда не думал, что мне так скоро придётся прощаться с Учителем, - горестно говорил Иосиф, торопливо обмывая голову Иисуса.
Иоанн и Никодим ему помогали, придерживали Тело. Мария рвалась к Сыну, и невольно мешала обмыванию. Женщины стояли рядом и удерживали Её.
- Обычно подданные умирают за царя, а Иисус, Царь Иудейский, умер за народ. Он был послушен Отцу до смерти на кресте. Ты со мной согласен? Я поражен: у Него не было ненависти к мучителям, Он был кроток как агнец, не возмущался. Он выполнил пророчество и сдержал обещание, данное Своему Отцу. Удивляюсь, как можно было не увидеть в Нем Мессию? На Него указывали закон и пророки! Перед смертью Он был в полном сознании. Хотя Ему было тяжело, но Он цитировал псалом Давида. Помнишь? Боже мой, Боже мой! Для чего Ты оставил Меня?
- Иосиф, ты, как всегда, прав. Я согласен с тобой, - отвечал Никодим, вытирая слезы. - Не могу поверить в смерть Учителя. Скорее поверю, что это сон. Конечно, помню Его слова. Он еще сказал: В Твои руки предаю дух мой! Знаешь, Иосиф, когда Иисус был жив, я приходил к Нему тайно ночью и очень боялся, что Синедрион узнает об этом посещении. А вот теперь мне совершенно всё равно, что они обо мне подумают или скажут. Я верю, что Иисус – Мессия, о котором сказано в Писании. И это я буду утверждать всегда!
- Правильно, Никодим! Я тоже так думаю, и очень рад, что мы вовремя поняли это. Теперь мы не только ученики Господа, но и Его верные последователи. Мы хотели повлиять на решение Синедриона, спасти Учителя, но они всё решили без нас. Теперь, после смерти нашего Божественного Учителя, нам уже не важно будем ли мы членами Синедриона или нет.
Они внесли Тело в гроб, уложили на край плащаницы, пригоршнями обсыпали порошкообразным составом из смирны и алоя вокруг тела, закрыли второй половиной, прочли заупокойные молитвы, попрощались с Умершим. Они не успели совершить обряд погребения. Обряд погребения должны будут завершить женщины после Пасхи, в воскресение, первый день недели. С помощью Иоанна и слуг они по желобу затянули круглую каменную плиту весом около 500 кг, которая закрыла вход в гробницу. Исполнив печальный долг, Иосиф и Никодим заторопились домой для совершения праздничной трапезы, - завтра Пасха. По закону каждому надлежало быть дома в канун субботы, когда на небе, с восточной стороны, зажигаются три звезды…
Господь Бог пожелал надежно закрыть гробницу Иисуса. Это было сделано руками саддукея Иосифа и фарисея Никодима для нас, чтобы мы смогли узнать о Божественном чуде Воскресения Божьего Сына. Когда Бог хочет показать нам нечто особенно чудесное, Он всегда действует так, как мы ожидаем меньше всего. Божьи возможности превышают всякие планы и человеческие возможности.
Апостол Иоанн со своей матерью Соломией увели измученную и раздавленную горем Марию, к себе домой. Ушёл фарисей Никодим со слугами, которые забрали опустевшие сосуды из-под бальзамирующих составов. Следом за ними, попрощавшись с женщинами, ушел саддукей Иосиф Аримафейский. Ушли домой женщины. Но не ушли две Марии: Мария Магдалина и Мария Клеопова. Присев на землю и прислонившись спиной к жернову, закрывшему вход в гроб, они так, молча, в раздумье, просидели всю ночь. Они, обе, боготворили и очень любили Иисуса. В воспоминаниях и в раздумье они не заметили, как наступил рассвет нового дня, день праздничной субботы. Наступила Пасха. Жизнь продолжается…
В тот день мысли многих иудеев занимало событие на Голгофе. Нашлось немало иудеев, которые, не зная сна, упорно перечитывали древние пророчества. Одни со страхом искали доказательства того, что Иисус был не Тем, за Кого Себя выдавал. Другие с невыразимой печалью в сердце искали подтверждения, что Он был обещанным Мессией, но не признанным иудеями.
Они получили свои ответы после Воскресения Сына Божьего и уже не сомневались.
Пройдут века и люди, вспоминая Иисуса Христа, заявят:
- Человек по природе своей грешен. Всенародные грехи было такими великими, что никто на земле не мог бы искупить их. Это мог сделать только Сам Господь. Искупление должно было прийти оттуда, где нет греха, из Царства Божьего, и оно совершилось. Совершилось самое невероятное на земле: Божий Сын сошел на землю, умер как обыкновенный человек и воскрес как Божий Сын. Грех искуплен. Жало смерти разрушено. Иисус Христос заставил дьявола подчиниться, преклонить колени. Отнял у него ключи от ада и смерти. Если бы дьявол смог победить Христа, то земля оказалась бы вечным царством сатаны, и человечество находилось бы в его власти.
Каждый из нас, желающий отдать свою жизнь за других, не смог бы дать людям того, что дал нам Иисус Христос даром: искупление от грехов и надежду на будущую вечную жизнь. Для нас сохранилась Туринская плащаница, на которой остались кровавые отпечатки от 600 ударов кнута и очертания дорогого для нас Образа Спасителя.
Автор рассказа Людмила Борисовна Токарь.
tlb2004@mail.ru Г.Черкассы.
| |
|
Каталог христианского творчества / Конкурсы / СЫН МОЙ, ГОСПОДЬ МОЙ! (Людмила Борисовна Токарь)
