«Любви одних добиваются многие, любви других - никто», - было написано на обложке книги афоризмов, неприметно лежавшей на витрине за посеревшим от пыли стеклом. В этом большом книжном магазине, сделанном по последним европейским стандартам, всегда было очень много народу. Здесь были устроены специальные читальни: маленькие диванчики смешного цвета, которым обычно раскрашивают слонов в книжках для самых маленьких, приятные на вид светильники с мягким светом, низкие столики, выполненные под старину, – всё располагало к чтению. Проходивший между нескончаемыми книжными полками старичок одобрительно окинул взглядом читальни, сидевших там людей – и молодых, и старых, - и, довольный, хмыкнул.
Он не читал надписи на книге афоризмов и не думал, отчего так происходит, почему одни купаются в любви, а другие вынуждены собирать по крохам ее жалкие подачки. Он вообще не утруждал себя размышлениями на эту тему. У него была верная жена – единственная радость последних лет жизни. Если, конечно, постоянное ворчанье, отличавшееся удивительной взаимностью, можно назвать радостью. Но он по-своему любил ее, как и она любила его; они настолько свыклись друг с другом, что просто не мыслили свое существование порознь. Старики, одним словом. У него были и дети, неплохие, в общем, ребята, которые достаточно много достигли в жизни, при этом оставаясь порядочными людьми. О них, что старику было весьма лестно, обычно говорили только с уважением. Несмотря на то, что они редко захаживали к родителям: бесконечная работа, проблемы, расстояния, да мало ли причин можно найти, чтобы оправдать себя! – старик все равно любил их и гордился, что у него такие дети.
Ему хватало любви в жизни. Он не пел ей оду, не слагал тирады. В молодости, когда из тысяч девушек, приехавших со стройотрядом на очередную комсомольскую стройку, он разглядел ту, которая и стала его женой, он не пускался в витиеватые разговоры, а прямо сказал ей о своем чувстве. А она, плененная его голосом, по-девичьи, как сейчас уже вряд ли когда увидишь, потупила глаза и тихо ответила: «И я люблю тебя». Искренность была в его глазах, и она была уверена в этом мужчине, с которым она была готова провести всю свою жизнь. Ее короткое «люблю» означало не страсть, не волны эмоций и чувств, а готовность отдать себя этому человеку - выйти замуж. И он, произнося эти кажущиеся нам избитыми слова, видел в ней свою жену, спутницу жизни, а не очередную игрушку…
А проходившая мимо витрины молодежь, небрежно бросая взгляд на лежавшую в уголке витрины книгу, долго не держала у себя в голове прочитанные слова. Юность кружила в сказочном вихре, иллюзии часто заменяли собою реальность, а ритм и скорость были такими, что не было времени думать о жизни и о ее смысле. Если кому-то приходили подобные мысли, такого человека тут же клеймили «невеселым», «занудливым» и гнали подальше.
Но, бросая вызов проблемам и трудностям, стойко перенося тяготы жизни и как-то приспосабливаясь к ее ритму, люди живут. И еще находятся те, кто знает, что такое счастье. Заходит в книжный магазин старик, все так же ворчит его жена, и он неизменно отвечает ей чуть слышным бурчанием. Пробегают мимо спешащие на очередное свидание девушки, и их красивые волосы развеваются на ветру, олицетворяя движение, стремление и успех. Проходят юноши, для кого любовь – всего лишь название приключения, что поможет забыться, уйти от забот и ответственности, найти хоть немного тепла в этом холодном мире. Кругом жизнь. Многообразная, всегда непохожая, стремительно меняющаяся.
И люди все разные: эти – такие, а те – совсем-совсем иные. И глупо говорить, что кто-то живет в любви, а кто-то ею обделен. Глупо говорить о несправедливости. Потому как счастье у всех разное. И даже в самой дикой безысходности, казалось бы, гнетущей униженности есть счастье и есть счастливые люди. Счастье не измеряется никакими мерками, не укладывается в рамки никаких теорий.
Потому что счастье – у каждого свое.
28.01.2005
| |
|
Христианское творчество / Dr Otto / У каждого свое
