Александр Блок


Молитвы Наш Арго! Андрей Белый. 1. Сторожим у входа в терем, Верные рабы. Страстно верим, выси мерим, Вечно ждем трубы. Вечно - завтра. У решетки Каждый день и час Славословит голос четкий Одного из нас. Воздух полон воздыханий, Грозовых надежд, Высь горит от несмыканий Воспаленных вежд. Ангел розовый укажет, Скажет: "Вот она: Бисер нижет, в нити вяжет - Вечная Весна". В светлый миг услышим звуки Отходящих бурь. Молча свяжем вместе руки, Отлетим в лазурь. 2. Утренняя До рассвета мы в комнатах спорим, На рассвете один из нас Выступает к розовым зорям - Золотой приветствовать час. Высоко он стоит над нами - Тонкий профиль на бледной заре. За плечами его, за плечами - Все поля и леса в серебре. Так стоит в кругу серебристом, Величав, милосерд и строг. На челе его бледно-чистом Мы читаем, что близок срок. 3. Вечерняя Солнце сходит на запад. Молчанье. Задремала моя суета. Окружающих мерно дыханье. Впереди - огневая черта. Я зову тебя, смертный товарищ! Выходи! Расступайся, земля! На золе прогремевших пожарищ Я стою, мою жизнь утоля. Приходи, мою сонь исповедай, Причасти и уста оботри… Утоли меня тихой победой Распылавшейся алой зари. 4. Ночная Они ее видят! В. Брюсов Тебе, Чей Сумрак был так ярок, Чей Голос тихостью зовет, - Приподними небесных арок Все поднимающийся свод. Мой час молитвенный недолог - Заутра обуяет сон. Еще звенит в душе осколок Былых и будущих времен. И в этот час, который краток, душой измученной зову: Явись! Продли еще остаток Минут, мелькнувших наяву! Тебе, Чья тень давно трепещет В закатно-розовой пыли! Пред Кем томится и скрежещет Суровый маг моей земли! Ты, Воскресающая тень! Зову Тебя! Склонись над нами! Нас ризой тихости одень! 5. Ночная Спи. Да будет твой сон спокоен. Я молюсь. Я дыханию внемлю. Я грущу, как заоблачный воин, Уронивший панцирь на землю. Бесконечно легко мое бремя. Тяжелы только эти миги. Все снесет золотое время: Мои цепи, думы и книги. Кто бунтует, - в том сердце щедро, Но безмерно прав молчаливый. Я томлюсь у Ливанского кедра, Ты - в тени под мирной оливой. Я безумец! Мне в сердце вонзили Красноватый уголь пророка! Ветви мира тебя осенили… Непробудная… Спи до срока. ******************************** * Отрекись от любимых творений, От людей и общений в миру, Отрекись от мирских вожделений, Думай день и молись ввечеру. Если дух твой горит беспокойно, Отгоняй вдохновения прочь. Лишь единая мудрость достойна Перейти в неизбежную ночь. На земле не узнаешь награды. Духом ясный пред Божьим лицом, Догорай, покидая лампаду, Одиноким и верным огнем. * Медленно в двери церковные Шла я, душой несвободная, Слышались песни любовные, Толпы молились народные. Или в минуту безверия Он мне послал облегчение? Часто в церковные двери я Ныне вхожу без сомнения. Падают розы вечерние, Падают тихо, медлительно. Я же молюсь суевернее. Плачу и каюсь мучительно. * Люблю высокие соборы, Душой смиряясь, посещать, Входить на сумрачные хоры, В толпе поющих исчезать. Боюсь души моей двуликой И осторожно хороню Свой образ дьявольский и дикий В сию священную броню. В своей молитве суеверной Ищу защиты у Христа, Но из-под маски лицемерной Смеются лживые уста. И тихо, с измененным ликом, В мерцаньи мертвенном свечей, Бужу я память о Двуликом В сердцах молящихся людей. Вот - содрогнулись, смолкли хоры, В смятеньи бросились бежать…. Люблю высокие соборы, Душой смиряясь, посещать. * Имеющий невесту есть жених; а друг жениха, стоящий и внимающий ему, радостью радуется, слыша голос жениха. От Иоанна, Ш, 29. Я, отрок, зажигаю свечи, Огонь кадильный берегу. Она без мысли и без речи На том смеется берегу. Люблю вечернее моленье У белой церкви над рекой, Передзакатное селенье И сумрак мутно-голубой. Покорный ласковому взгляду, Любуюсь тайной красоты, И за церковную ограду Бросаю белые цветы. Падет туманная завеса. Жених сойдет из алтаря. И от вершин зубчатых леса Забрезжит брачная заря. * Девушка пела в церковном хоре О всех усталых в чужом краю, О всех кораблях, ушедших в море, О всех, забывших радость свою. Так пел ее голос, летящий в купол, И луч сиял на белом плече, И каждый из мрака смотрел и слушал, Как белое платье пело в луче. И всем казалось, что радость будет, Что в тихой заводи все корабли, Что на чужбине усталые люди Светлую жизнь себе обрели. И голос был сладок, и луч был тонок, И только высоко, у царских врат, Причастный тайнам, - плакал ребенок О том, что никто не придет назад.