Христианство в нашем сознании ассоциируется с образами, которые на протяжении тысячелетий создавали мастера церковной живописи. Будь это храм Георгия Победоносца, что на Поклонной горе или Новгородская София, их разделяет отрезок времени почти в тысячу лет, но мы видим знакомые лики, сюжеты и технику росписи. Может ничего и не должно меняться? И храмовая живопись должна подчиняться строгим правилам?
Протоиерей Николай Чернышев, клирик храма Святителя Николая в Кленниках, иконописец, член Патриаршей искусствоведческой комиссии для начала предлагает определиться с самим понятием копии в церковной живописи. Современные иконописцы зачастую довольно поверхностно подходят к раскрытию смысла самых простых и часто используемых, со времен зарождения христианства, икон. Иконопись изначально предполагает список с древних образов, что не означает копирование. В этом особенном направлении живописи необходимо придерживаться церковных традиций, что исключено в других светских творческих течениях.
Отец Георгий Флоровский основную причину возникающих противоречий видит в событиях, происходивших на протяжении 18-20 столетий, когда признанные канонические образцы церковной живописи признавались устаревшими и подвергались критике со стороны самого церковного сообщества. Роль ведущих мастеров была отдана Нестерову и Васнецову, на длительный период времени, затмивших Андрея Рублева и Византийских авторов. Церковь продолжительное время существовала практически на грани уничтожения. Но церковная иконопись вновь открывает нам свой необъятный внутренний мир, и ее глубокая культура требует времени для переосмысления и должной оценки. На сегодняшний день это сложная задача и даже признанные специалисты не торопятся с выводами. Предстоит еще длительное преодоление исторических сложившихся заблуждений и мифов.
Для многих более привычное плоское изображение, где не применяются законы перспективы и строения человеческого тела, где отсутствует ощущение внутреннего пространства. Кому-то может показаться, что иконописцу не обязательно обучаться технике живописи. Необходимо понимать и то, что иконография это не полная условность, а обобщение знакомое по искусству Древнего Египта или Античной Греции. Иконопись это по-настоящему правдивое искусство, нужно только увидеть ее и почувствовать.
Не стоит спешить и с определением кризиса. Возможно, мы столкнулись с переходным этапом, когда за внешней эстетической стороной необходимо рассмотреть православные традиции в иконописи. Только проникнув в принципы построения древних икон, можно понять церковную живопись. Но этот процесс невозможен без изучения всей церковной истории. Чем внимательней мы будем относиться к самому богослужению и просвещению всего христианского сообщества, тем скорее икона откроет перед нами свою внутреннюю подоплеку. Вникнув в смысл ее символического языка, и оценив влияние на современную реальность, можно будет двигаться дальше.
Само понятие копирование в иконописи имеет особенный внутренний смысл и предполагает не следование стилю, а стремление к благочестию. Существует ли единый стиль в церковной живописи и насколько он необходим?
В России было время, когда мирно уживались такие сильные города как Новгород и Рязань, Псков и Ростов. Был такой период и в Византии, когда Константинополь придерживался своей линии и создал множество грандиозных памятников, а провинция развивалась в своем отличном направлении. И только, когда Церковь заявила о себе, как о новой власти и стала действовать с позиции силы, свобода сменилась установленным единообразием. В России этот период берет свое начало в 16 веке, когда Москва начинает подчинять своей власти многие ведущие провинциальные школы, не уступающие ей по мастерству и значимости. Новгород был вынужден писать, так как требовала Москва и эту часть истории нельзя рассматривать как образец культуры и политики и призывать к такому единообразию. Любое проявление авторитаризма способно убить творчество даже при наличии признанных выдающихся образцов церковного искусства. И если принимать во внимание указание Большого Московского собора 1667 года, где рекомендовалось следовать за Андреем Рублевым, то здесь необходимо понимать что имелось в виду его стремление к благочестию и благообразию, а не механическое копирование его стиля письма.
Чтобы понять, что такое церковный стиль необходимо вначале разобраться с понятием канона в иконописи. В словарях и энциклопедиях можно найти его схоластическое толкование, но этого явно недостаточно. Применимо к церкви понятие канона значительно шире и значительней, а его формулировка до конца не определена. Канон объединяет в себе множество закономерностей, воплощенных в Церковных уставах. Канон постоянно совершенствуется в творениях мастеров иконописи, которые стремятся донести до нас единый Божий мир и его воплощение в человеческом образе. Этот процесс можно проследить, начиная с самых ранних примеров, дошедших до нас в изображениях на стенах катакомб, когда еще не сформировались правила, и его постоянное совершенствование на протяжении многих последующих веков. Церковные истины предстают перед нами в зрительном воплощении с помощью различных стилей, что и становится выражением канона. Определенная задача каждым народом воплощается с учетом своих национальных особенностей, что дает возможность отличить русскую икону от армянской или балканской. Период Киевской Руси тоже охарактеризовался рядом особенностей. Церковный стиль в значительной мере зависит от опыта богообщения не только отдельного художника, но и всей окружающей общественной среды. Стилевая эклектика – это признанная неизбежность. Живя в современном мире нельзя полностью от него отгородиться, отказавшись от опыта современной культуры. Нельзя просто отказаться и забыть опыт тысячелетий церковной истории.
Отличается ли современный иконописец от передвижника и допустимы ли сюжеты, взятые не из Церковного писания в оформлении современного храма? Эта тема широко обсуждается среди мастеров иконописи. Каждая новая попытка находит своих сторонников и противников. Так украинский художник Роман Минин подготовил проект храма для строительства в городе шахтеров, где основные сюжеты были созданы на основании реальных сцен шахтерской действительности. Можно ли такую технику рассматривать как развитие церковного искусства или здесь присутствует явное отрицание традиций и всех признанных канонов? Стоит попытаться найти ответы в Предании. Уже существую воплощенные проекты, так в Ростовском кремле есть храм Иоанна Богослова, где купол и верхняя часть стен расписаны в соответствии с признанными церковными традициями, а нижняя область стен посвящена изображению сцен из жития Авраамия Ростовского. Здесь нет изображения крестьян и ремесленников, эпизодов их каждодневного тяжелого труда, центральной фигурой стал местный святой. И это воплощение реальной земной жизни в образах церковной живописи дает возможность выразить принципы, которым должен следовать человек принадлежащий земле и небу, способный преодолевать соблазны и принимать жизнь во всех ее проявлениях. Икона подчеркивает лучшие человеческие качества. Человек достоин быть среди тех, кого почитает Церковь. Вечная жизнь с Христом в душе присутствует и в земной жизни.
Советское искусство по-своему решало духовные задачи исходя из идеалов нового общественного строя. Именно в этот период возникло направление мастеров-передвижников изображавших людей с ущербным внутренним миром. У церковного искусства совершенно иная миссионерская цель, направленная на создание положительного образа, побуждающего к духовному самосовершенствованию. В светской литературе не так много положительных образов, гораздо больше пусть правдивых и живых, но все же отрицательных персонажей. Церковное и светское искусство изначально разные по своей направленности. Иконописец обязан донести до прихожан правду о преподобном Серафиме и праведнике Иоанне Кронштадтском, а также известных новомучениках. Не идеализированные образы, а живые истории со всеми положительными и отрицательными аспектами оказывают сильное воздействие на душу и сознание.
Отдельно хотелось бы остановиться на постоянно совершенствующих и проникающих во все сферы нашей жизни новых технологиях. Допустимо ли использование в церковном искусстве компьютерной графики и т.д. Главное назначение Церкви во все времена – это служить Богу и человеку направляя в тяжелые минуты жизни; помогая найти пути к спасению порочному и заблудшему. Кто бы ни пришел на порог Церкви он может рассчитывать на внимание и поддержку. Но еще Апостол Павел говорил о необходимости придерживаться своего пути и остерегаться постоянно возникающих соблазнов. Все вокруг стремительно меняется и только Церковь неизменна и постоянна, но именно этого и ждет от нее человек. Здесь можно окунуться в мир вечных ценностей, красоты и Божьей гармонии. Наша жизнь перенасыщена рекламой и шоу-бизнесом, и человеческая психика может просто не выдержать такого мощного напора. Церковное искусство своими умиротворяющими образами может показать, что существует совершенно иная жизнь, где присутствует красота, способная возродить человеческую душу. Иконопись развивается, но по своим внутренним особым законам не понятным посторонним наблюдателям. Она разнообразна, неожиданная и неподвластна порокам современного мира.
Верующие люди издавна пускались в опасные путешествия, чтобы прикоснуться к святыне и увидеть, как это сделано. Сейчас можно отправиться в любую часть света, это не займет много времени и каждый из нас может увидеть подлинные культурные и исторические ценности. Здесь нет ничего плохого. Художники всегда старались перенимать научные достижения. Современный интернет может стать надежным помощником и показать любой древний памятник. Главное не стремиться к упрощению заменяя умение рисовать созданием примитивных коллажей. В иконописи главное это внутреннее содержание. Глубину иконописного образа нельзя заменить пусть и грамотной, но подделкой. Развитие предполагает работу над композицией, рисунком и колоритом, а значит в первую очередь необходимо самосовершенствование. Опасность таится не в прогрессе, а в самой человеческой душе. Власть денег и стремление к наживе ослепляет. Прав тот, кто больше платит. Главное заработать без особых усилий и быстрее. Приблизительность и гламурность и вот вам ожидаемый эффект, художник стремиться угодить заказчику, низменные желания и мотивы берут верх. Мы уже искренне верим, что знаем и умеем все, нет необходимости учиться и преодолевать свои лень и тщеславие. Мы нарекли себя наследниками Дионисия и Андрея Рублева, а значит, уже готовы учить других – эта мысль такая сладкая и приятная, так удобно ею прикрываться. Мало кто задумывается, заслуживаем ли мы вообще право называться наследниками кого-либо, может это звание необходимо зарабатывать долгим и упорным трудом? Признанные мастера учились и трудились значительно больше каждого из нас.
По материалам сайта "Православие и мир", статья А. Кульба
"На распутье? Забытый мир требует осмысления" - http://www.pravmir.ru/na-raspute-zabytyj-mir-trebuet-osmysleniya/
