Все чаще в нашем обществе слышатся дебаты о возрождении России, но отличаются они крайней запутанностью и противоречивостью: мы никак не можем решить - что же будем возрождать? Хотя выбор-то небольшой, ведь очевидно, что советский строй благополучно канул в Лету, значит остается возрождать только ту – настоящую Россию, которая была изначально.
«…Россия! Святая Русь!…» - задумываемся ли мы над тем, что вмещают в себя эти понятия? А ведь это не пустые слова. Россия – это государство народа русского, народа-богоносца, народа – хранителя святынь веры. Этими святынями являются религиозно-нравственные начала, позволяющие строить жизнь личную, общественную и государственную так, чтобы воспрепятствовать действию деструктивных сил и открыть путь силам созидания, добра, любви. Именно таким было сложившееся русское самосознание, сформированное и отшлифованное в течение десяти веков отечественной истории вплоть до революции. Все это время именно оно было основой государственной политики великой Русской державы: российское национальное самосознание неотделимо от православного миропонимания. Следовательно, отвергая православную духовность и Церковь нельзя возродить Святую Русь.
К сожалению, у современного человека, с его рациональным мышлением, беседы о тонком духовном мире, о Боге вызывают либо непонимание, либо открытое раздражение. Да и как иначе? Ведь вера в Бога, воспринимавшаяся нашими предками как духовная основа жизни и служившая опорой России в борьбе с внешним злом и внутригосударственными пороками, за семьдесят лет советской власти подверглась жесточайшему искоренению – по всей стране велось тотальное насаждение материалистического философского учения, как общегосударственной идеологии. Только за период с июля 1930 года по ноябрь 1932 года Государственным антирелигиозным издательством в Москве было выпущено в свет 1365 (!) названий антирелигиозных книг, брошюр, сборников, пьес, статей, в которых славная история нашего Отечества подавалась читателю в искаженном виде, а духовный смысл ее был извращен до неузнаваемости.
Школьные учебники советских времен диктовали нам, что «единственно научное, исторически прогрессивное мировоззрение это материализм, утверждающий, что мир по природе своей материален - материя, природа, бытие существуют вне зависимости от сознания, от Творца, от Бога. А идеализм – мировоззрение реакционных классов - антинаучен по своей сути, потому что считает, что основой всего сущего является Бог». Борьба материализма с идеализмом в советское время была представлена обществу, как «идеологическое выражение борьбы передовых, прогрессивных сил общества против сил реакции».
В.Г. Белинского и А.И. Герцена называли «отцами» классической материалистической философии, а К. Маркса и Ф. Энгельса считали создателями новой, высшей формы идеологии – диалектического и исторического материализма, которая и составляла теоретическую основу революционной деятельности Коммунистической партии в нашей стране.
Но нигде в советской литературе не упоминалось о том, что «отцы» классической материалистической философии были глубоко верующими в Бога людьми. А ведь именно В.Г. Белинскому принадлежат слова: «Есть книга, в которой сказано все, все решено, после которой ни в чем нет сомнения, книга бессмертная, святая, книга вечной истины, вечной жизни – Евангелие. Весь прогресс человечества, все успехи в науках, в философии заключаются только в большем проникновении в таинственную глубину этой Божественной Книги».
Такое же трепетное отношение к вере испытывал и А.И. Герцен : «Евангелие я читал много и с любовью, по славянски и в лютеровском переводе. Я читал без всякого руководства, не все понимал, но чувствовал искреннее и глубокое уважение к читаемому. В первой молодости моей, я часто увлекался вольтерианизмом: любил иронию и насмешку, но не помню, чтоб когда-нибудь я взял в руки Евангелие с холодным чувством. Это меня проводило всю (!) жизнь; во все возрасты, при разных событиях, я возвращался к чтению Евангелия, и всякий раз его содержание низводило мир и кротость на душу».
Парадоксально то, что и Фридрих Энгельс к концу своей жизни тоже
признал факт Воскресения Христа. Он писал: «Новейшие открытия обязывают изменить наш взгляд на некоторые немногие, но важнейшие события мировой истории. И то, что ранее казалось достойным внимания только мифологов, должно будет привлечь внимание и историков. Новые документы, покоряющие скептиков своей убедительностью, говорят в пользу наибольшего из чудес в истории – о возвращении к жизни Того, Кто был лишен ее на Голгофе». Конечно, эти строки Энгельса были неизвестны рядовому советскому читателю – ни разу они не были переведены на русский язык в изданиях Маркса и Энгельса.
Отличительной особенностью советской антирелигиозной пропаганды, как правило, всегда было злоупотребление именем «науки»: ученые, на открытиях которых мы постигали законы устроения мира, обязательно представлялись нам материалистами.
Кто не слышал имени великого русского физиолога Ивана Петровича Павлова, которому принадлежат открытия регуляции организма и условных рефлексов? Советская пропаганда называла его материалистом. Однако,
Иван Петрович был православным христианином, и религиозность охватывала все стороны его жизни. Коренные петроградцы помнят, что Знаменская церковь, прихожанином которой являлся Павлов, во времена богоборчества сохранялась специально для него и была разрушена только после его кончины. Даже в период жестоких гонений на Церковь на дверях лаборатории Ивана Петровича в пасхальные дни вывешивалась записка: «Закрыто по случаю праздника Святой Пасхи». В те годы такой вызов безбожникам мог себе позволить только такой ученый с мировым именем, как Павлов.
Вот что сказал И.П. Павлов о бессмертной человеческой душе: «Я изучаю высшую, нервную деятельность и знаю, что все человеческие чувства… связаны, каждое из них, с особой клеткой человеческого мозга и ее нервами. А когда тело перестает жить, тогда все эти чувства и мысли человека, как бы оторвавшись от мозговых клеток, уже умерших, в силу общего закона о том, что ничто – ни энергия, ни материя – не исчезают бесследно, и составляют ту бессмертную душу, которую исповедует христианская вера».
Не менее известно нам и имя крупного ученого советского времени Николая Ивановича Вавилова – биолога-генетика, автора многих открытий, академика, лауреата многочисленных премий. А ведь был он чрезвычайно религиозен: часто запираясь в своей комнате, Николай Иванович молился перед иконой Николая Угодника, своего небесного покровителя. В детстве он не пропускал ни одной службы в храме и прислуживал священнику. Верующим был и его брат Сергей – основатель научной школы физической оптики, всемирно известный ученый, почетный член ряда зарубежных академий.
Кстати, и С.П. Королев – ракетостроитель и создатель космических спутников и кораблей был верующим человеком. Разумеется, вся жизнь Сергея Павловича находилась под особым наблюдением – он вынужден был посещать церковь тайно. Но известно, что он жертвовал на монастыри немалые средства. Даже в советское время эти ученые с мировой известностью были глубоко религиозными людьми, что же говорить о тех, кто служил на благо Матушки -России еще до революции.
Нет в русской медицине имени более прославленного, чем имя хирурга Николая Ивановича Пирогова: подвиги его во время севастопольской компании и научные достижения в области медицины – почетная страница русской науки. Привлечение им женской сестринской заботы о раненых воинах и создание общины сестер милосердия «Честнаго и Животворящего Креста» стало началом подвига русских женщин в военных госпиталях и на полях сражений. И как ученый, и как гениальный хирург-практик, впервые применивший в России анестезию при операциях, Н.И. Пирогов стал примером для русских врачей - не случайно один из московских медицинских ВУЗов носит его имя.
Любимой книгой Н.И. Пирогова было – Евангелие, которое он считал книгой высшего совершенствования. Он говорил: «Я не могу слышать без отвращения ни малейшего намека об отсутствии творческого плана и творческой целесообразности в мироздании, а посему существование Верховного Разума, а, следовательно, и Верховной Творческой Воли, я считаю необходимым и неминуемым роковым требованием моего собственного разума. Так, если бы я и хотел теперь не признавать существования Бога, то не мог бы этого сделать, не сойдя с ума».
Среди выдающихся русских ученых нельзя не упомянуть и имени Михаила Васильевича Ломоносова – гениального ученого-естествоиспытателя, который в числе многих своих открытий сформулировал закон сохранения вещества и сохранения движения. Михаил Васильевич говорил: «Создатель дал роду человеческому две книги. В одной показал Свое величество, в другой – Свою волю. Первая – видимый этот мир, Им созданный, чтобы человек, видя огромность, красоту и стройность Его созданий, признал Божественное всемогущество… Вторая книга – Священное Писание. В ней показано Создателево благословение к нашему спасению».
Может быть, вера в Бога присуща была только нашим отечественным ученым, как следствие глубинного российского менталитета? Каково же отношение к вере в Бога было у зарубежных ученых, внесших свой вклад в мировую науку? Оказывается его можно выразить единственной фразой, сказанной Луи Пастером – знаменитым французским химиком, основателем бактериологии и иммунологии, привнесшим в нашу современную жизнь вакцинацию и пастеризацию: « Потомки в один прекрасный день от души посмеются над глупостью современных нам ученых-материалистов. Чем больше я изучаю природу, тем более изумляюсь неподражаемым делам Создателя. Я молюсь во время своих работ в лаборатории».
Альберт Эйнштейн – физик, создатель теории относительности, Макс Планк – основатель квантовой механики, Майкл Дентом – специалист в области молекулярной биологии, Роберт Бойль – английский химик и физик, Николай Коперник – создатель гелиоцентрической системы мира, и многие другие ученые с мировым именем в течение всей своей жизни были глубоко религиозными людьми.
С открытием пенициллина связываем мы имя английского ученого Флемминга. Когда на торжественном научном собрании в Париже после войны было сказано много похвальных слов в его честь за это изобретение, профессор Флемминг ответил собравшимся: «Вы говорите, что я что-то изобрел; на самом деле, я только увидел, - увидел то, что создано Господом Богом для человека. Честь и слава принадлежат не мне, а Богу…»
Знаменитое утверждение – «Человек произошел от обезьяны», бытовавшее в советское время, связывалась с именем великого английского биолога Чарльза Дарвина, разработавшего теорию эволюции и естественного отбора. Однако, в своей книге «Происхождение видов», Чарльз Дарвин утверждал: «Мир покоится на закономерностях и в своих проявлениях представляется, как продукт разума – это указание на его Творца». Дарвин был глубоко религиозным человеком и когда однажды известный естествоиспытатель Альфред Рассел Уоллес нанес Чарльзу визит, то ему достаточно долгое время пришлось подождать в приемной, так как сын Дарвина сказал Уоллесу: «Теперь мой отец молится».
Невольно возникает вопрос, почему ученые с мировым именем, которые в своих работах подошли разгадке устроения нашего мира верили в Бога? Может быть, ответ на этот вопрос нам дает французский физик, предвестник открытия радиоактивности, Нобелевский лауреат Антуан Беккерель: «Именно мои работы привели меня к Богу, к вере»?
Семьдесят лет наши идейные вожди убеждали нас, что вера в Бога – это удел «темных», «невежественных» людей, не гнушаясь искажением фактов, а порой и просто ложью. Но сейчас пришло в нашей стране время переоценки ценностей и пора понять, что гордиться нам в нашем семидесятилетнем безбожии нечем. Ведь еще в XVII веке один из основоположников гидростатики, французский математик, физик и писатель Блез Паскаль сказал: «Есть только три разряда людей. Одни обрели Бога и служат Ему, люди эти разумны и счастливы. Другие не нашли и не ищут Его, эти безумны и несчастливы. Третьи не обрели, но ищут Его – эти люди разумны, но еще не счастливы».
А кто из россиян не хочет видеть Матушку-Россию разумной и счастливой?
