Монахиня СОФИЯ (Ищенко), преподаватель медицинской психологии и биомедицинской этики в медицинском училище города Обнинска при Российской Академии медицинских наук. В 1979 году закончила психологический факультет Шадринского государственного педагогического университета по специальности “педагог-психолог” и “преподаватель педагогики и психологии в педагогическом училище”. С 1983 по 1994 год – заведовала детским садом в городе Нижневартовске Тюменской области. С 1996 года – заместитель директора епархиального Духовно-просветительского центра “Вера, Надежда, Любовь” (Калужская епархия), президент Всероссийского православного Сретенского кинофестиваля “Встреча”. – В этом году проходит уже второй фестиваль “Встреча”. Допустим, со временем появится в России много хороших православных фильмов – неужели народ, насмотревшись их, сразу пойдет прямо в храм? – Я бы вообще отказалась от словосочетания “православный фильм”. “Православного кино” не бывает, нет такого жанра в искусстве. Есть церковное искусство: иконопись, пение, литература, храмовая архитектура, культовое декоративно-прикладное искусство. Кино в храме нет! Но оно есть за храмовой оградой, в мире. И им можно и нужно пользоваться для евангельской проповеди. Любой фильм, нравственное содержание которого точно выражает заповеди Христовы – религиозен по своей природе. Хотя там может совсем не быть колокольного звона, батюшки с крестом и церковных куполов. “Православное кино” последних лет именно эти образы и содержит, загоняя православных в резервацию. Поначалу, после перестройки, когда в мире и на экране позволили появиться религиозному мотиву, это шокировало, привлекало, но постепенно это стало нормой жизни, и даже прекраснейшее церковное богослужение в программе телевидения привлекает лишь воцерковленных людей. А стереотип у создателей фильмов религиозного содержания остался. Даже я, монахиня, не могу смотреть эту псевдорелигиозную подделку. Сюжеты чаще всего простые до наивности – сплошная дидактика, а искусства кино нет. «Вот был хороший человек, – скучным, монотонным, “смиренным” голосом вещает голос за кадром, – он спасался так-то, жил там-то, делай как он». А душа зрителя не стремится к уподоблению. Это недостойно называться “православным кино”. Нельзя делать плохой продукт, легализуя и продвигая его за счет ярлыка “православное”.
– Но тогда стоит ли вообще снимать фильмы о Православии, если они столь редко становятся настоящими произведениями искусства? Может быть, употребить свои силы и время на что-то иное? – Ни в коем случае, ведь сейчас визуальное искусство все больше и больше формирует личность. Конечно, это всегда было его функцией, но со временем оно стало инструментом столь активного воздействия на массы, что впору забеспокоиться. Мы не можем позволить себе, чтобы средства массовой информации были, как это зачастую бывает сейчас, буквально захвачены людьми, которые работают не ради искусства, а ради денег, и иногда даже не понимают, что творят. Нужно толковать не только об Основах православной культуры в школах и образовании вообще, но и о том, что искусство должно вернуть себе свою первородную функцию – совершенствовать людей духовно, а не только развлекать. Искусство созидает человека, учит его видеть красоту мира, а ведь Красота – это одно из обличий Истины, и потому настоящее искусство всегда напоминает человеку о Боге, даже если о Нем ни слова не было сказано. Мы слишком много утратим, если в будущем всякое искусство превратится лишь в искусство развлечения.
– Но кинематограф уже сейчас – одно из основных направлений индустрии развлечений... – Да, но не только – многие фильмы действительно являются произведениями искусства, да и не все зрители ограничиваются просмотром блокбастеров. И потому я всегда говорю: если вы видите, что где-то в мире что-то сделано хорошо – вы должны сделать то же самое, но в тысячу раз лучше, потому что вы – православные. В богослужении Православной Церкви есть слова “Господь воцарися, в лепоту (красоту) облечеся”, – то есть красота в своей полноте принадлежит Христу, она служит Ему, являет Его Лик! И мы, христиане, должны быть Ему подобны, мы должны видеть эту красоту и уметь ее творить. И нечего бояться “засилья” религии в культуре, ведь и так в любой культуре всегда обязательно есть нечто священное, святое – или, наоборот, нечто, недостойное называться святыней, узурпирующее ее место... А то, что человек считает для себя святым, определяет и его интересы и, в конечном счете, всю его жизнь. Если говорить о культуре – то она всегда труд, всегда борьба. И результат этой борьбы – либо совершенствование, приближение к Богу, либо бескультурье, которое приводит к тому, что человек опускается до животного.
– Как пришла идея организовать фестиваль православного кино? – Меня как кино- и телезрителя всегда ужасно раздражала реклама. Любая реклама – майонеза, автомобилей, пива – призвана выводить человека из реальной жизни и погружать его в жизнь виртуальную, где волосы у всех искрятся здоровьем, на охоте обязательно пьют именно это пиво, а в бане – другое, семейные обеды не в новинку, а любые проблемы со здоровьем решаются одним походом к врачу. Реклама наносит страшный удар по личности человека, она вводит нас в ирреальный, насквозь лживый мир. И тогда я подумала: а почему бы не сделать рекламу, которая будет приносить пользу?.. Мы с моими единомышленниками сделали социальные ролики, и их показали в Калужской области по местному телевидению. Ролики были очень разные, но в каждом содержалось простое и ненавязчивое напоминание о тех ценностях, которые имеет семья. Все это было несколько лет назад. На презентацию наших роликов пришло довольно много людей, и когда я увидела, что есть спрос, то предложила: “Может быть, сделаем кинофестиваль?”. В зале сидел директор обнинской телекомпании “ОСТ”, и он просто сказал: “Сделаем, матушка”. Чуть позже к нам присоединился священник Сергий Вишняков, митрополит Калужский и Боровский Климент благословил нас провести фестиваль на Сретение, и мы начали готовиться.
– Не говорили ли Вам, что странно получается: монахиня – и делает кинофестиваль... – Очень многие были против. Говорили: ты что, с ума сошла? Давай в монастырь, и молись там, постись, а то – ишь чего вздумала! Но духовник сказал мне: “Существует два вида монашества – созерцательное и деятельное. И если ты собираешься уйти в монастырь и забросить то, чем занималась всю жизнь, то я первый буду против, запрещаю бросать начатое! Трудись там, где трудилась раньше, там, где у тебя есть опыт – в образовании, в культуре. Эти области сегодня должны быть освящены молитвой”.
– А не получится ли, что и фестиваль, и представленное на нем кино станут этакой “вещью в себе”? Раз в год православные будут съезжаться, смотреть на плоды своих трудов и довольными разъезжаться по домам, а вокруг ничего не изменится... – Помню, на первый кинофестиваль нам прислали один замечательный фильм, который сделала девушка, студентка ВГИКа. Она получила приз, хотя это один из первых ее фильмов. Она не снимала специально “православное кино”, она просто профессионал, хотя и молодой. Но, будучи христианкой, она сняла фильм с высоким нравственным содержанием о послевоенном времени. Его смотрели зрители разных конфессий, и всем он очень понравился. А фильмы, собранные на фестивале, продолжают жить: мы создаем на основе лучших фильмов фестиваля видеосборник по заказу министерства образования, культуры и спорта Калужской области. В него вошли фильмы исторического содержания, которые станут прекрасной иллюстрацией к урокам истории. “Иов многострадальный” и “Северная колыбель России”, несколько чудных мультфильмов, например, “Капитанская дочка” по произведению Пушкина, для уроков литературы, и многое другое. Так что наш фестиваль – это не “новомодная православная тусовка”, а серьезный культурно-просветительский проект. И именно православный кинофестиваль становится тем местом, где бывает востребовано профессиональное нравственное кино, по которому соскучился российский зритель. И это кино все будут смотреть. Вот фильм “Остров” Павла Лунгина снят профессионально, но вопреки тем, кто считает, что православный он из-за выбора темы, я бы сказала, что первый настоящий признак того, что фильм снят о Православии, – не монахи в кадре, а то, что после фильма хочется молиться и любить ближнего.
Статьи / Монахиня СОФИЯ: "ПОСЛЕ ФИЛЬМА ХОЧЕТСЯ МОЛИТЬСЯ"
