Несколько паломников, приехавших в этот зимний день в монастырь, попрыгивали от холода у книжного ларька. Кутаясь в теплые воротники, отважные книголюбы заинтересованно изучали обложки за стеклом. Не знаю, догадывались ли они о том, что рядом за длинной чередой дверей одно из ценнейших в стране собраний древних книг и рукописей.
Библиотечное хранилище Псково-Печерского монастыря расположилось в специально оборудованном помещении над монастырской ризничной. Батюшка-– игумен Феодосий (Коротков), гремя связкой старинных и современных ключей, открывал бесконечные двери. Отключая очередную сигнализацию, он рассказал, что недавно в монастыре нашли необычный замок: семь ключей от которого находились у семи монахов, открыть его без согласия каждого из старцев было нельзя. Последняя дверь легко поддалась под хозяйской рукой, и мы вошли в обитую деревом комнату; она казалась бы просторной, если бы не множество книжных полок, взвившихся к высокому потолку. Основная масса книг аккуратно рассортирована, но некоторые, видимо из новых поступлений, нашли себе неприхотливо место повсюду: на стульях, ступеньках, в ящиках и коробочках.
Батюшка попросил оставить дверь на улицу открытой. – Книгам тоже нужен кислород. Бывает, не приходишь пару дней, и здесь становится очень душно, совсем дышать нечем. Замерзнете – скажите обязательно, сразу закроем, – батюшка посмотрел на термометр, – сейчас показывает всего двенадцать градусов, но для книг это хорошо…
Пока мы разносили многотомные труды по местам, чтобы освободить себе стулья, я с интересом разглядывала, что же хранится на полках. Большей частью книги дореволюционные, в основном богословские, но есть и художественные, исторические, есть энциклопедии, справочники. Собственно все как в обычной библиотеке, но как-то добротнее. Прижизненные собрания сочинений Толстого, Достоевского и многих других отечественных и зарубежных классиков. Философы, серия «Жизнь Замечательных Людей», Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона в 86 томах… Аккуратная подборка дореволюционной периодики. Книги расставлены по темам, что оказалось довольно трудно на практике, так как иногда попадаются пограничные сочинения. Не всегда понятно, куда их определить и где потом искать. Например, батюшка вспомнил, недавно вышедшую книгу «О благодати». В какой раздел ее поставить?.. Но все-таки менять исторически сложившийся порядок никто не дерзает.
Библиотека в монастыре появилась трудами прпмч. Корнилия Псково-Печерского, восьмого игумена обители. С первой половины XVI века под его руководством разыскивались богослужебные книги, уставы, старинные акты, касающиеся истории Пскова и обители. Все переписывалось в особые сборники. Составлялись и переделывались послания, поучения и главное — велась летопись. Преподобный Корнилий с молодых лет проявил себя как духовный писатель. Его основной труд – составление хронологически точного летописания Псковской земли. Летопись – это даже не Патерик! Это от Сотворения Мира и до наших дней! Для такой работы требовалась обширная начитанность, исключительная грамотность и определенный круг исторических книг – библиотека. Тогда на Руси начался всплеск научной деятельности, вызванный Московским Собором 1547 года. На этом Соборе были установлены празднования многим русским святым. Для их прославления нужно было составить жития и службы. Многие видные деятели того времени были вовлечены в работу над Четьи-Минеями, дополненными именами русских подвижников. Преподобный Корнилий тоже принял в этом участие. Его рукописями и было положено начало нынешней монастырской библиотеки.
- Сейчас многие наши рукописи хранятся в Центральном государственном архиве древних актов в Москве. Еще кое-что в библиотеке Археографической комиссии. Книга Летописание, которую вел преподобный Корнилий, сейчас находится в Библиотеке Салтыкова-Щедрина. К сожалению, не известно, как она попала туда, не встречал никаких публикаций об этом. Я пытался увидеть ее в конце 70 годов, но в последний момент выяснилось, что она «в работе» и мне отказали. Очень жаль, потому что это очень важная для нас рукопись. Узнать бы, в каком она сейчас состоянии, сохранилась ли? У нас есть копии только нескольких листов. Хорошо бы сфотографировать или отсканировать ее всю. Многие ценные рукописи были вывезены из нашей библиотеки еще до революции. В то время были такие «выдающиеся» собиратели как Уваров, Румянцев которые разными способами извлекали наиболее ценные книги из монастырских библиотек. Брали временно и часто уже не возвращали. Этот вопрос, как книги уходили и не возвращались, крайне мало изучен. В советский период меньше книг пропало, чем в дореволюционный… Сейчас, между прочим, тоже есть такая тенденция. Мы стали очень осторожны. Попадаются недобросовестные издатели.
Книги, находившиеся в постоянном обиходе, конечно, не уходили. Вывозили ценные архивные документы: писцовые книги, царские грамоты. А синодики, житийные и богослужебные книги сохранялись, причем, как рукописные, так и печатные. Тем не менее, в монастыре остались несколько экземпляров Острожской Библии первопечатника Ивана Федорова, творения Святых Отцов – Иоанна Златоуста, Ефрема Сирина в изданиях XVI-XVII века. Все это усердно оберегалось – и просуществовало в количестве трех тысяч единиц до 1940 года. В советское время Печоры оказались в относительно спокойном положении, внутри буржуазной Эстонии. Монастырь сохранял православные традиции, книгам и другим ценностям ничего не угрожало. Но незадолго до Великой Отечественной Войны был подписан новый договор, по которому Печоры отходили Советскому Союзу. Множество монастырей в то время закрылись. Национализировались библиотеки и ризницы. Это коснулось и Псково-Печерского монастыря. До ризницы очередь не дошла, а библиотеку конфисковали. Псков тогда в культурном отношении занимал не особо важное положение, поэтому монастырский архив и саму библиотеку отправили в университет города Тарту, в Эстонию. Были вывезены древние архивные книги, всё наиболее ценное. Современное «рванье», конечно, не брали. Богослужебные и используемые в обиходе оставили: несколько комплектов Миней, пять-десять экземпляров служебников для храма, молитвословы. Люди, которые приехали делать опись, знали свою работу. В монастыре остались лишь несколько полупустых стеллажей. Да и читателей, надо сказать, в те годы было немного.
В 1953 году архив был возвращен и направлен в Псковский государственный архив, где и находится до сих пор. Им активно пользуются преподаватели и студенты Псковского педагогического университета. Библиотека пробыла в Тарту около пятидесяти лет. В 1991 году наместник Псково-Печерского монастыря поехал в Эстонию, чтобы начать переговоры о возвращении хотя бы части собрания. Но ситуация сложилась более благополучно, чем можно было ожидать: через год удалось вернуть по описи всю библиотеку. К сожалению, трудно проверить, как в 1940 году составлялась сама опись. Но все что вошло в нее, за исключением нескольких десятков потерянных книг, удалось возвратить. О.Феодосий поддерживает связь с другими библиотеками. Старается помогать, по мере сил, делиться повторными томами из собраний сочинений. Или сам запрашивает нужные монастырю, так что всё восполняется потихоньку. Из Эстонии до сих пор присылают, если находят, печерские книги. Надо сказать, в Тарту к монастырским книгам относились с большой заботой. Ими активно пользовались. Был выделен специальный фонд. Каждая книга имела свою нумерацию. На редкие рукописи (раритеты) была составлена особая картотека. Сотрудникам университета удалось отреставрировать около 30 древних рукописей. Это очень трудоемкая работа, и она требует большого опыта.
- Нам до уровня Тарту пока далеко. Но, вывозя библиотеку, мы закупили специальное оборудование. Бумагозаливочную машину для реставрации утраченных, дефектных листов. Чтобы не наклеивать на бумагу, а восполнять лист специальной бумажной массой. Посылали даже на учебу двух наших работников. Но это был 1991 год: реформы, денежные трудности. Никто не знал, как все повернется, пришлось работу отложить, приберечь для будущего. Прошло лет восемь, и мы начали реставрацию своими силами. Часто большое начинается с малого… Есть у нас одна редкая рукопись: называется «Измарагд» (от греч. smáragdos – изумруд) – это выдержки из сочинений Святых Отцов. В ней вдруг обнаружилось послание князя Курбского старцу Псково-Печерского монастыря Вассиану Муромскому. Эта рукопись датируется 70 годами XVI века, то есть она появилась еще при жизни князя Курбского. До этого открытия все сочинения князя были известны только в списках XVII, и поэтому некоторые ученые были склонны предполагать, что они не принадлежат руке самого Курбского. Мы нашли это ценное послание и решили привести его в порядок для представления научной общественности. С этого и началась работа по реставрации.
Всего было восстановлено двенадцать рукописей. Но их у нас значительно больше, любую, вот, возьми в руки – она тоже требует внимания! А времени и сил не хватает. Есть у нас два специалиста, мирянина, они приезжают к нам и помогают. Эта работа требует особых знаний и серьезной подготовки. Здесь можно довериться только профессионалам, а это, сейчас, довольно дорого. В год удается спасти две-три рукописи. Мы стараемся сразу сканировать восстановленные рукописи, чтобы в будущем можно было с ними на компьютере работать. На случай если понадобится кому-то для издания или для изучения. Выдавать на руки раритеты нежелательно. Делаем цветные копии и записываем на компакт диски. Пока работа, к сожалению, происходит медленно. Электронного каталога по всем фондам у нас пока нет. Но видимо будет. Нужно делать. – Может быть, библиотеке было бы лучше в Тарту? – Я думаю, где ей лучше – туда она и пришла, – батюшка улыбнулся наивности моего вопроса. – Даже если бы здесь ничего не делалось, для нее все равно было бы здесь лучше. Дома все-таки. Главное чтобы не было повторной конфискации…
Библиотека, конечно, в основном для братии, но иногда приходят запросы из институтов Пскова и других городов. Монастырь снабжает книгами городские библиотеки. Раньше ведь ничего подобного в мирских библиотеках не было. А сейчас для них это большое подспорье. Да и братия монастыря – понятие очень широкое: послушники, трудники, приходят за книгами и паломники. Сотрудники библиотеки по силам стараются всех обеспечить. Чаще всего просят сочинения о молитве, толкования на Псалтирь, на Новый Завет, часословы, богослужебные книги. Теперь постоянно выходят новые дополненные издания, всем хочется основательнее изучить. Начинающие берут прп. Авву Дорофея, Лествицу, Добротолюбие, книги о. Иоанна Крестьянкина, проповеди. Кому-то любопытна философия, кого-то увлекает богословие, кому-то интересна художественная классика. Кроме того, каждому нужно Евангелие, молитвослов. Раньше чаще просили на русском языке, а теперь больше читают на славянском. Долго не могли найти хорошее издание на славянском языке – ошибок везде очень много. С трудом отыскали добротный экземпляр у старца Иоанна Крестьянкина и переиздали. Кстати сказать, большая часть современной монастырской библиотеки – его личные книги. В какую ни заглянешь – печать «Архимандрит Иоанн Крестьянкин». Раньше он хранил все у себя, но потом передал в библиотеку. Был даже сделан специальный «батюшкин» шкаф, куда поставили последнюю партию литературы, которую он передал – несколько сотен книг. Фотографировались у этого шкафа. Прошло немного время, и половина полок опустели. Был комплект Миней – понадобились в храме; что-то раздали на руки. Книги по фондам (то есть по принадлежности) трудно хранить.
- Сейчас очень велик наплыв новой литературы, но по своим средствам мы не можем себе многое позволить. И помещение сдерживает. Ведь если книгу приобретаешь, надо ей достойное место найти. Основной источник новых поступлений – наша лавка, они выдают нам несколько экземпляров из тех книг, что покупают для себя. Бывает, выявляются старые собрания, когда умирает, например, кто-то из братии. Сейчас ведь у каждого своя библиотека, бывает и до нескольких сотен штук. В среднем у нас в году более тысячи новых книг. Надо сказать, что монастырская цензура очень крепкая. Время такое! Лучше не иметь совсем, чем иметь то, что может брата соблазнить. И до революции, между прочим, тоже частенько такие «соблазнительные» книги издавали. Не будешь знать – выдашь книгу, могут быть нарекания. К сожалению, сам читаю не так много, как хотелось бы. Не успеваю за всем следить. И часто братья подсказывают. Набираемся опыта вместе. Кроме того, у нас есть такой порядок – если заявка очень серьезная и настораживает, надо обязательно у духовника спросить. Очень повышается активность наших читателей с началом учебного года. Ближе к сессии. Все ведь заочники, нужно готовиться – начинаютодновременно набирать книги. Это очень сложно для нас, потому что учащихся много, надо иметь нужных авторов в нескольких экземплярах. В Великий Пост тематика, круг, запрашиваемой литературы меняется. По возможности готовимся заранее.
Батюшка принес из какого-то дальнего шкафа несколько плотных темных футляров разного размера. Аккуратно расположил их на столе перед собой. Включил настольную лампу, поправил очки и достал из футляра старинную рукопись. Это и был тот самый сборник «Измарагд», с которого началась работа по реставрации. Выглядит это сочинение так хорошо, будто монах-переписчик только что опустил свое перо: решил передохнуть или ушел на службу. Восстановленная кожа, добротный переплет, листы, очевидно, прошли через умелую бумагозаливочную машину. Глаз радуется! Следующим извлекается на свет огромный фолиант – Острожская Библия – 1581 год. С цветными миниатюрами и раскрашенными буквицами. Потом – еще множество рукописей. Печатные книги, большие и маленькие, яркие и аскетичные. Видно, что качество современных книг очень понизилось, вроде красивые, но не такие живучие! Куда уж им…
- Сейчас древними книгами мало кто занимается – только узкий круг специалистов. Все реже приезжают студенты и аспиранты поработать в архивах. Один-два человека в год. А ведь каждая книга в Печорах хранит в себе очень многое – историю! Автографы, скрепы, печати архиереев, подвижников. Рукописи преподобного Корнилия. Огромное поле деятельности! Множество литературы, которую можно переиздавать. Пока мы, к сожалению, не можем широко распахнуть двери. Хотя потихонечку к этому готовимся. Крайне мало времени для работы с приезжими. Опекать их получается с большим трудом. Однако если нас заранее предупреждают о визите, о теме диссертации или диплома, мы стараемся подобрать нужную литературу и даем возможность где-нибудь поработать с ней Помещение, где мы сейчас находимся, было построено в 80-е годы специально для библиотеки, но оно используется нами как хранилище. Рядовому читателю здесь находиться не положено, да и не удобно. А читального зала у нас пока нет У меня послушание священнослужителя, так что на работу в библиотеке – считанные часы в день. В течение недели два или три праздника, на каждый из них нужно акафисты подготовить, жития, молитвы, чтения на трапезе. Надо следить за специальными ящиками, где в храме содержатся богослужебные тексты. Обновлять их. Хорошо бы тут сидеть заниматься архивами, но все на бегу, все на ходу, к сожалению…
О.Феодосий начал посматривать на часы, пора было собираться на Всенощную. Много интересного он бы мог рассказать о книгах из монастырского хранилища, об истории обители, о братии. Но наша беседа и так сильно затянулась. Батюшка устал, а ведь ему еще служить. Выходя, мы закрывали бесконечные двери, гремели цепями. Было жаль расставаться с этим спокойным, невозмутимым миром, где все ясно и расставлено по темам. Где, открыв книгу, можно получить новое или укрепиться в старом. Эдакий чудесный сундучок под семью замками!
*** Когда о. Феодосия взяли в братию, он сразу попал на библиотечное послушание, что не мудрено, так как раньше он преподавал историю и церковнославянский язык в Духовной Академии Санкт-Петербурга, там же трудился в библиотеке. До этого изучал исторические рукописи, работал в древлехранилищах Москвы, Пскова, Санкт Петербурга. Много времени провел в Псковском архиве над рукописью «Измарагд» по рекомендации Дмитрия Сергеевича Лихачева. Выступал, делал публикации. В университете Тарту впервые познакомился с Печерскими архивами. А, оказавшись в монастыре, снова с ними встретился.
- Господь даже вот сподобил привезти библиотеку сюда… Домой.
